Приглашаем посетить сайт
[113]
3. Домашние рабы
Челядь богатого римлянина называлась familia urbana. Во главе дома стоял управитель, под начальством которого находились рабы, заведующие мебелью, гардеробом, серебром и всей парадной посудой, которая блистала золотом и драгоценными камнями.
[114]
Затем идут различные отделы домашней службы.
Собственно домашние слуги. В прежние времена молоток, прикрепленный к двери, считался достаточным для извещения хозяев о приходе чужого; позднее стали помещать у входа цепную собаку; затем ее заменили особым рабом. Наконец, явилась целая фаланга рабов, из которых одни охраняли атриум, другие возвещали о приходе гостей, третьи их вводили, четвертые поднимали перед ними портьеру и т. д.
Рабы по санитарной части. Римляне, древнейшая медицина которых ограничивалась самыми простыми и грубыми средствами, в более поздние времена захотели иметь настоящих врачей, и в Греции к их услугам стало развиваться врачебное искусство, которое когда-то было там привилегией свободных людей.
Рабы, служившие за столом. В те времена, когда римляне не утратили еще своей древней умеренности, раб, приготовлявший кушанья, был самым последним из рабов. Даже впоследствии, когда в Рим стало проникать греческое влияние, в случае парадного обеда доставали повара там же, где и провизию, то есть на рынке. Но потом стали для этого покупать специальных рабов, и в богатых домах служба на кухне и за столом стала составлять особую и весьма важную часть домашнего хозяйства и управления.
При этой службе состояли распорядитель, ключник, всевозможные поставщики и целая иерархия кухонных служителей: главные повара, просто повара и помощники поваров; рабы, поддерживающие огонь, булочники и множество мастеров по кондитерской части, так как это дело когда-то неизвестное, а потом презираемое римлянами, стало теперь искусством, за которое платятся бешеные деньги. Со времен Мария стали считать скрягой того, кто не платил главному повару болыпего жалованья, чем учителю, заведывавшему воспитанием и обучением детей. Затем шли рабы, которым поручалось приглашение гостей; начальник пиршественной залы; рабы, расставлявшие ложа, накрывавшие стол, устраивавшие пиршество; кравчий; рабы, разносившие хлеб и мясо, пробовавшие кушанья прежде, чем подавать их к столу; молодые рабы, сидевшие у ног господина, чтобы исполнять его приказания, а также забавлять его шутками. Для этих обязанностей предпочитались египтяне: с кудрями до плеч, в белой легкой тунике, которая доходила до колен, спускаясь мягкими складками из-под слабо затянутого пояса, - эти рабы были привлекательны не только своей молодостью и красотой, но и той прелестью, которая создается соединенными усилиями искусства и природы; разделенные на несколько групп, они разливали вино в чаши, лили на руки ледяную воду для освежения пирующих и
[115]
обрызгивали их головы благоуханиями. Пение и пляска молодых испанок из Гадеса (Кадикс) еще более увеличивали опьяняющее веселье пира. К этой тщательно и с тонким вкусом подобранной для услады господина толпе рабов, которым искусства придали, так сказать, художественную отделку и изящный вид, притупленный вкус времен империи присоединил еще разных карликов, уродов и шутов: это были несчастные существа, которые не столько сами шутили, сколько вызывали насмешки над собой.
торжественности; кроме того, рабы выбегали вечером к нему навстречу с факелами, во время выборов сопровождали его в толпе, разбрасывали от его имени золото и обращались с приветствиями к попадавшимся на пути гражданам, помогали своему господину узнавать их, подсказывая на ухо их имена.
У хозяйки дома был свой особый штат рабов. Таковы, например, повивальная бабка, телохранители, кормилица, рабы, качавшие колыбель, носильщики. Кроме того, в ее распоряжении была собственно домашняя прислуга, обязанность которой, по словам Плавта, состояла в том, чтобы «прясть, молоть, колоть дрова, мести и получать палочные удары». На женской половине всегда были рабыни, которые занимались ткачеством, прядением и шитьем под надзором самой хозяйки. Были также рабыни, заведывавшие гардеробом под начальством особой надзирательницы. Между множеством других рабынь разделены были бесчисленные подробности туалета: прическа, окраска волос, опрыскивание их изо рта тонким дождем благоуханий, наведение бровей, вставка зубов, которые каждый вечер укладывались в особый ларчик, обмахивание веером, держание зонтика, завязывание сандалий, уход за собачкой.
Выезд был для матроны самым лучшим случаем блеснуть богатством своего дома и изяществом своего вкуса. Поэтому кортеж составлялся из избранных рабов: тут были курьеры, выездные лакеи, вестники и другие рабы - все прекрасные юноши с изящно завитыми волосами; они составляли как бы почетную стражу. Кроме них, само собой разумеется, был целый подбор возниц или носильщиков, приспособленных ко всякого рода экипажам в разных упряжках, носилкам, креслам и верховой езде. Все племена мира имели своих представителей в толпе рабов, окружавших носилки матроны: здесь были в качестве носильщиков каппадокийцы и рослые сирийцы, даже мидяне, а позднее варвары с берегов Дуная и Рейна; сбоку либурны, державшие подножки; впереди курьеры из нумидийцев и мазиков с кожей цвета черного дерева; этот матово-черный цвет Красиво оттенял висевшие на их груди серебряные дощечки, на которых, вероятно, были вырезаны имя и герб их господ. Иногда римская матрона уводила с собой весь дом, целую армию, как
[116]
говорит Ювенал. Увлеченная желанием блистать, она ни перед чем не останавливалась и в дни своего господства требовала от податливого мужа всю его челядь.
Влияние богатства сказалось в громадном увеличении числа обыкновенной домашней прислуги. Под влиянием же Греции явились новые потребности и фантазии, а вместе с этим и новые категории рабов. Желание быть или казаться просвещенным вызвало появление в римском доме секретарей. В больших домах стали устраивать библиотеки, а при библиотеке состоял особый, весьма многочисленный штат рабов для установки, сохранения и изготовления книг: одни составляли книги, другие переписывали их, третьи вносили в каталог, четвертые сберегали; были рабы для склеивания, выколачивания, выглаживания и вообще для приготовления папируса и пергамента. С другой стороны, для обучения и воспитания детей имелись наставники и всякого рода учителя. Римляне держали даже собственных мудрецов. Один богач, Сабин, который никак не мог удержать в памяти имена Ахилла, Одиссея и Приама, желал, тем не менее, иметь репутацию человека просвещенного. Он решил выйти из этого затруднения приобретением рабов, ученость которых принадлежала бы исключительно ему на правах собственности. Он и купил себе раба, знавшего наизусть Гомера, другого раба, изучившего Гесиода, и еще девять, которые поделили между собой 9 греческих лириков. За них было заплачено чрезвычайно дорого, что впрочем не удивительно: такого товара в наличности не оказалось, и пришлось изготовить его по особому заказу. Снарядившись таким образом, Сабин держал своих ученых рабов за столом постоянно при себе; они подсказывали ему на ухо стихи, которые тот, перевирая иногда, цитировал в своих разговорах с сотрапезниками.
философа, который служил как бы говорящей книгой для своей госпожи. Он обязан был произносить рассуждения на различные темы о нравственности и говорить другие умные речи, а госпожа слушала, отрываясь иногда для того, чтобы ответить на какую-нибудь записочку или сделать какое-нибудь показавшееся ей вдруг необходимым хозяйственное распоряжение. Выезжая, матрона брала с собой и моралиста вместе со своим карликом и обезьяной. «Забавнее всего то, - говорит Лукиан [1], - что наши дамы берут уроки философии лишь во время своего туалета, когда, например, им причесывают голову; в продолжении всего остального дня у них не хватило бы на это времени».
[117]
счетоводством, отдавали в рост деньги своего господина, барышничали за его счет рогатым скотом или лошадьми, водили барки, торговали в качестве разносчиков и приказчиков в лавках. Рабы занимались всеми видами ремесел и промыслов, начиная от тех, которые явились в Рим из Греции вместе с самими ремесленниками и описание которых мы находим у Плавта, и кончая самыми обыденными, как, напр., ремесло того цирюльника, который, благодаря расположению своей госпожи, из раба превратился во всадника. Наконец, были рабы, которые в Риме, как и в Греции, особенно ценились за свои таланты и искусство. Часто люди среднего достатка из тщеславного желания пустить пыль в глаза и показаться богачами держали при себе эту блестящую свиту; парадная обстановка, бьющая в глаза роскошь требовались при устройстве пиров и празднеств даже в домах третьего разряда [1].
(Валлон А, История рабства в античном мире, М., 1941.).
Сноски
Страница 117 :
[1] Катон Младший, известный простотой своего образа жизни, имел в деревне не менее 15-ти человек прислуги. У Дамофила, скромного сицилийского землевладельца, было 400 рабов, а у римских купцов в Утике - Красса, вольноотпущенника Помпея, и Деметрия - их было столько, что можно было бы набрать целый отряд для войны. Помпей составил целый эскадрон в 300 человек из своих пастухов. Клавдий Исидор жаловался, что после междоусобий у него осталось только 4116 рабов. Скавр, пасынок Суллы, имел их, как говорят, 8000. Афиней утверждает, что у некоторых римских богачей было по 20000 рабов. (Duruy, Hist. des Remains, II, p. 381).