Приглашаем посетить сайт
Артель
АРТЕЛЬ (от тюркскаго слова "орта", община) впервые появляется в актах второй половины XVII в., заменяя собой другое, также восточнаго корня, слово - ватага. Значение слова артель в народной речи весьма условно; народ приноравливает его вообще ко всем тем случаям, когда приходится действовать не одному человеку, а нескольким, соединившимся вместе для достижения какой-либо цели. Начало существования артели в наших войсках относится ко времени учреждения в России регулярной армии. Штатами 1711 г. армейскому солдату, рядовому, отпускалось денежнаго жалованья в год 10 р. 80 к.; табелью же 1720 г. жалованье это увеличено до 10 р. 98 к. В этой сумме заключался отпуск на обмундирование (5 р. 32 к.) и на продовольствие, о котором (кроме хлеба), по "Уставу воинск. 1716 г." он обязан был заботиться сам как в мирное, так и в воен. время, как в своей, так и в чужой земле. Как бы, однако, ни стояли низко цены на съестные припасы, продовольствоваться на те деньги, которыя солдат получал от казны, в одиночку не представлялось возможности. Естественным следствием этого было образование солдатской артели. Необходимые для ротнаго хозяйства предметы покупались на общинныя ротныя деньги, с разрешения начальства, однако по предварительному приговору ротной сходки, которая собиралась с разрешения ротнаго командира раз или два в месяц. На сходках этих, между прочим, обсуждался вопрос и о размере вычетов из жалованья в артель. Ротная сходка составляла приговоры, которые записывались в особый журнал за подписью грамотных нижних чинов, участвовавших на сходке. Эти же сходки выбирали ротнаго хозяина и 4 отделенных артельщиков. Гр. Ланжерон так характеризует устройство, достоинства и недостатки артелей Екатерининскаго времени. "Русский солдат, - говорит он, - имеет то, чего нет ни у одного солдата в Европе, - свою собственность. Эта собственность называется артелью; она составляется из суммы, получаемой от экономических продовольственных денег за зимнее время и из удерживаемых у солдата, с его согласия, половины или 1/3 его жалованья; эта сумма находится на руках 4 старых солдат каждой роты, избираемых остальными солдатами и называемых артельщиками; сумма эта составляет общую собственность роты, и в нее ни ротный, ни полковой командиры ни под каким видом не должны вмешиваться. На эту сумму покупают небольшия повозки, в которыя запрягают по 2-3 лошади и которыя служат в походе для перевозки солдат, багажа, для принятия больных или раненых. Часть этой суммы употребляется также во время лагернаго сбора на покупку мяса, овощей и пр., так как казна отпускает только муку и крупу. Остаток суммы остается на руках у артельщиков, и в полках, хорошо управляемых, каждый солдат имеет независимо от своей части в повозках, лошадях и пр. еще 8-10 руб., вложенных в артель. Товарищи наследуют после умершаго, если только он не завещает свою часть другу или родственнику". "Артель, - говорит далее гр. Ланжерон, - представляет много выгод: она предоставляет солдату известную собственность, поддержку, занятие, продовольствие. Невозможно себе представить, до какой степени привязаны солдаты к своим лошадям и насколько они ухаживают за ними и кормят их. Сверх того, солдат, в случае желания дезертировать, удерживается от этого опасением лишиться 8-10 руб., вложенных в артель; эта же мысль о собственности заставляет защищать с ожесточением повозки, когда оне подвергаются неприятельскому нападению". Но с другой стороны артели, по свидетельству гр. Ланжерона, представляли некоторыя неудобства: оне отнимали у строя роты по меньшей мере 8 солдат, обременяли армию огромным количеством лошадей и повозок (полк гр. Ланжерона, состоявший из 5 баталионов, имел артельных около 350 лош. и 70 повозок) и, наконец, способствовали грабежу. "Это последнее настолько укоренилось в артели, - признавался Ланжерон, - что первым делом солдат, когда они располагаются на квартирах, это - красть сено и овес, сносить их к своим ротным командирам и таким образом устраивать у них свои магазины. Экспедиции эти производятся по ночам или в свежую погоду и обыкновенно под начальством унтер-офицера". Сопоставив достоинства артели с ея недостатками, гр. Ланжерон находил, что "артели более полезны, чем вредны". С 1848 г. начинается заметное улучшение в материальном быту русскаго солдата. С 1 янв. этого года всем строевым и нестроевым нижним чинам, за исключением денщиков, повелено было отпускать по 20 фнт. соли в год на человека безденежно. С 1 янв. 1850 г. начался отпуск строевым нижним чинам всех полевых войск еженедельно, кроме четырех постов, по пяти полуфунтовых порций мяса на человека. Эти два распоряжения, а также введенныя вольныя работы, часть денег за которыя перечислялась в артельную сумму, дали возможность производить довольствие солдата без вычетов из его жалованья в артель. С течением времени артели все более и более теряют свой первоначальный вид, и в настоящее время роль их в войсковой организации ничтожна, выражаясь, главн. обр., в выборе артельщика. (См. Артельное хозяйство). ("Устав Воинский 1716 года"; "Русская Старина", 1895 г., т. IV: "Русская армия в год смерти Екатерины II"; "Военное хозяйство" Аничкова; Клугин, "Русская солдатская артель", "Воен. Сборн.", 1861 г., № 7).